Много ценных мыслей высказал К. Д. Ушинский по вопросам методики нравственного воспитания. Указывая на необходимость воспитывать сознательную дисциплину, он резко критиковал современную ему школу, в которой «дисциплина была основана на самом противоестественном начале — на страхе к учителю, раздающему награды и наказания. «Этот страх,— писал Ушинский,— принуждал детей не только к несвойственному, но и вредному для них положению: к неподвижности, классной скуке и ли­цемерию» (VI, 258).

Все школьное учение и вся школьная жизнь, замечал педагог, должны быть проникнуты разумным и нравствен­ным началом. «В школе должна царствовать серьезность, допускающая шутку, но не превращающая всего дела в шутку, ласковость без приторности, справедливость без придирчивости, доброта без слабости, порядок без педан­тизма и, главное, постоянная разумная деятельность. Тогда добрые чувства и стремления сами собой разовьются в детях, а начатки дурных наклонностей, приобретенные, быть может, прежде, понемногу изгладятся» (VI, 259).

Одним из основных средств педагогического воздейст­вия К. Д. Ушинский считал убеждение. Но это средство, писал он, оказывается эффективным лишь тогда, когда учитель пользуется у детей авторитетом, когда между ним и учащимися установились тесные, доверительные от­ношения. Если же воспитатель находится в «официальных отношениях к детям», то не удивительно, что все его вос­питательное влияние «выражается только в ограничениях, стеснениях, запрещениях и внешней дисциплине, облегча­ющей его труд» (II, 529—530). К. Д. Ушинский неодно­кратно подчеркивал, что метод убеждения нельзя сводить только к «нравственным наставлениям». Убеждает не только слово, убеждает личный пример учителя и тот нравствен­ный опыт, который приобретается ребенком. «Напрасно ожидали бы мы,— отмечал он,— чтобы суждения и мораль­ные наставления уничтожили дурную наклонность». Необ­ходимо создать «сначала материал нравственности, а потом уже сеять ее правила» (X, 593). «Что касается до мораль­ных сентенций, то они едва ли даже не хуже наказаний . Приучая детей слушать высокие слова нравственности, смысл которых не понят, а главное, не прочувствован детьми, вы приготовляете лицемеров .»—писал Ушин­ский (VI, 260).

Своеобразное решение получила у Ушинского проблема поощрений и наказаний. Педагог считал, что если школа и семья разумно организуют весь процесс обучения и вос­питания детей, то перед ними никогда остро не будет стоять вопрос о наказании и других «излечивающих» мерах. «По­ощрения и наказания,— писал он,— уже не безвредные гигиенические средства, предупреждающие болезнь или излечивающие ее правильною нормальною жизнью и деятельностью, а лекарства, которые вытесняют болезни из организма другой болезнью. Чем менее нуждается шко­ла или семья в этих, иногда необходимых, но всегда ле­карственных и потому ядовитых средствах, тем лучше» (VI, 259).

К. Д. Ушинский выступал против всякого рода мер, отрицательно влияющих на самолюбие учащихся. Особо подчеркивал он вредные последствия искусственного воз­буждения соперничества среди детей, считая это антипеда­гогической мерой. «Воспитатель не должен никогда хва­лить дитя в сравнении с другими, но только в сравнении с его собственным прежним несовершенством или, еще луч­ше, в сравнении с нормою того совершенства, которое до­стигается»,— писал он (X, 321).

Из всех мер наказания К. Д. Ушинский наиболее прием­лемыми считал предупреждение, замечание, низкую оцен­ку поведения. При этом он подчеркивал, что особенно важ­но соблюдение педагогического такта и такое отношение к ребенку, которое бы не оскорбляло его личность в глазах всего коллектива.

Очень осторожно подходил Ушинский также и к мерам поощрения. Признавая материальные награды учащихся антипедагогическими, он придавал большое значение в деле нравственного воспитания моральному поощрению. «Дети,— писал он,— ненавидят учителей, от которых никогда не дождешься одобрения или признания того, что хорошо сделано . Это убивает стремление к совершен­ству». Ушинский требовал от каждого учителя вниматель­ного отношения к деятельности учащихся, признания их успехов с тем, чтобы развить в детях неутомимую жажду идти вперед, сделать эту жажду естественной потребностью каждого ребенка, качеством его личности.

Человек — предмет воспитания. Его воспитатели — семья, школа, народ, природа, жизнь в целом. Среди этих факторов воспитания руководящая роль, по мнению Ушинского, принадлежит школе. В школе, в этом «организме общественного воспитания, всякому назначено свое дело; но самый важный член в этом организме, без сомнения, преподаватель». «Многое, конечно,— писал Ушинский,— значит дух заведения; но этот дух живет не в стенах, не на бумаге: но в характере большинства воспитателей и оттуда уже переходит в характер воспитанников» (II, 28, 29). В воспитании, подчеркивал он, все должно основываться на личности наставника, потому что воспитательная сила изливается только из живого источника человеческой лич­ности. Никакие уставы, программы, никакие организа­ционные формы, как бы хитро они ни были придуманы, не могут заменить влияния личности учителя в деле вос­питания.