Произведения художественной литературы рекомендуются во всех школьных учебниках по каждому курсу истории, привлекаются в качестве выразительного материала на уроках. И всегда художественная литература служит для учащихся одним из важных источников для ознакомления с историческим прошлым и одним из эффективных средств их нравственного и эстетического воспитания. Вы спросите: “Почему?” Да потому, что живость и конкретность художественного образа усиливают картинность повествования и таким образом создают более конкретные исторические представления у учащихся.

Художественный образ, как правило, отличается меткостью и убедительностью. И это облегчает восприятие исторического прошлого. Доказательная сила художественного образа воспитывает у школьников определенное отношение к изучаемым историческим явлениям, вызывает у них сочувствие, ненависть, восхищение, возмущение. Яркий, выразительный художественный образ воздействует на личность учащегося всесторонне: на его ум, чувство, волю, поведение, потому что этические нормы раскрыты на живых примерах и в конкретных ситуациях. Остановимся на конкретном примере. Есть в курсе истории 5 класса тема “Брестская крепость”. На уроке мы с ребятами говорим о начале Великой Отечественной войны, о тяжести первых дней, о мужестве защитников Брестской крепости. Но материал учебника, как мне кажется, предельно сух и недостаточно эмоционален. Поэтому, чтобы создать нужный настрой на уроке, я зачитываю отрывок из повести Бориса Васильева “В списках не значился” о последних минутах жизни лейтенанта Николая Плужникова.

“Он шел строго и прямо, ничего не видя, но точно ориентируясь по звуку работавшего мотора. И все стояли на своих местах, и он шел один, с трудом переставляя распухшие, обмороженные ноги.

И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие “на караул”. И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.

А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти.

Страшно, в голос, как по покойнику, закричали, завыли бабы. Одна за другой они падали на колени в холодную апрельскую грязь. Рыдая, протягивали руки и кланялись до земли ему, последнему защитнику так и не покорившейся крепости… Он шел и шел, шел гордо и упрямо, как жил, и упал только тогда, когда дошел.

Возле машины.

Он упал на спину, навзничь, широко раскинув руки… Упал свободным и после жизни, смертию смерть поправ.”1

Мне никогда не забыть широко раскрытых детских глаз, в которых в этот момент можно было прочитать все: восхищение, страх, ненависть, гордость. И я спрашиваю себя в этот момент: “Разве бы мог школьный учебник вызвать у ребят такую бурю чувств, такой интерес к теме, такое понимание?” И сама себе отвечаю: “К сожалению, нет.”

Привлекаемые на уроках истории художественные образы усиливают идейную направленность преподавания, дают учителю возможность довести до сознания учащихся идейное содержание темы в доступном конкретном виде, способствуя более прочному закреплению в памяти учащихся изучаемого исторического материала. Ну, как здесь обойтись без примера? И в пятом, и в седьмом классах есть тема петровских преобразований, строительства Петербурга, значения этого города для исторического будущего России. На эту тему можно долго и пространно говорить. Но зачем? Ведь есть Пушкин.

“На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел…

И думал он:

Отсель грозить мы будем шведу.

Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу.

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно,

Ногою твердой стать при море.

Сюда по новым им волнам

Все флаги в гости будут к нам,

И запируем на просторе.

Прошло сто лет, и юный град,

Полнощных стран краса и диво,

Из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво…