В большом ходу и у нас, и в Западной Европе были оловянные ложки. Металлические ложки, вилки, ножи до XVII века получали в основном ковкой, потом перешли на литье, и только в XIX веке Крупп первым организовал по-настоящему промышленное их производство.

Тарелками средневековому едоку служили внушительных размеров ломти хлеба, которые иногда клали на деревянные кружки. Это, кстати, была первая посуда " разового пользования"; пропитанный мясным соком хлеб бросали после еды собакам, непременным сотрапезникам хозяев в любом замке.

Позже люди "низкого" сословия пользовались глиняными и деревянными тарелками; в домах побогаче в обиходе было олово и серебро. Дерево и глина впитывали в себя жир и поэтому всегда имели прогорклый запах; оловянная и серебряная посуда тускнела и быстро царапалась. С конца XV века их начинает теснить фаянс, а с начала XVIII века – и фарфор.

Подобно тому, как в судьбу ножа вмешался Ришелье его могущественный преемник кардинал Мазарини стал изобретателем . глубокой тарелки для супа, которая стала, наконец, индивидуальной посудой. До этого за столом несколько человек ели из одной посудины. В руководствах по этикету XVII века советовали хорошо вытирать ложку, прежде чем снова зачерпывать ею суп: ведь деликатные люди могут не захотеть супа, в который обмакнули ложку, вынув изо рта (разливных ложек в те времена еще не было). Кавалерам предписывалось не облизывать руки во время еды, не плевать в тарелки и не сморкаться в скатерть.

На Руси тарелки (называвшиеся тогда тарелями) появились на обеденных столах знати не раньше XVI века. Они были далеко не в каждом доме. В течение всей трапезы тарелей не меняли.

Еще и в XVII веке тарелки были редкостью даже у царей. Лжедмитрий 1, принимая в Москве Мнишека, распорядился подать тарели гостю, его сыну и князю Вишневецкому, в знак особого к ним расположения. А при царе Алексее Михайловиче, по записям одного путешественника, за обедом для каждого гостя клали на стол ложку и хлеб, а тарель, нож и вилку - только для почетных гостей. Тарели чаще служили не для еды - в них бросали кости.

Власть имущих всегда очень занимала проблема обильного и вкусного стола независимо от состояния внутренних и внешних дел государства. Французский король Генрих IV даровал своему лучшему повару дворянское звание.

В конце XVII столетия к столу европейского монарха подавалось до двухсот блюд. В сервизах было по полторы тысячи предметов. Одни только десертные подачи насчитывали до восьмисот названий. Даже такой, в общем, просвещенный правитель, как Людовик ХГУ, за один присест мог съесть: четыре тарелки супа, целого фазана, куропатку, тарелку салата, два куска ветчины, овощи и варенье.

У русского государя (до Петра 1) на парадном обеде можно было отведать лебедя или павлина; жареных в меду кукушек, которых подавали на больших серебряных блюдах; в особой посудине подносили гостям жареную рысь .

Царские пиры в допетровской Руси были важным общественным действом. Царю прислуживали сотни слуг, многие из них знатных боярских родов. Они "тосударю есть отпущали, пред великого государя пить носили, за государевым столом стояли, "у поставца стояли, а то и "в столы смотрели" (следили за распорядком), верные заведенному дворцовому статусу. Дворцовому слуге - стряпчему - поручалось проследить, чтобы повар сам отведал приготовленное им кушанье. Ключник забирал блюдо и под дозором стряпчего нес его из кухни через весь двор. Его встречал дворецкий, ведавший царским столом, и тоже брал пробу. Убедившись, что еда не отравлена, он передавал блюдо очень важному чину - стольнику, которому доверялась самая почетная роль на пиру: стоять за спиной государя. Стольник состоял у царя в полном доверии, надзирал за войском, руководил кремлевскими приказами (аналогами нынешних министерств) и многочисленными царскими вотчинами. И, наконец, стольник передавал блюдо крайничему, ставившему кушанье перед царем, - разумеется, отведав его.