Обучение военным навыкам, действитьльно, играло ведущую роль в системе спартанского воспитания. Забота же об интеллектуальном развитии детей была сведена к минимуму. Так, например, грамоте мальчиков учили только в пределах необходимости: чтобы умели прочитать приказ и подписать свое имя. Дальнейшее углубление в предмет считалось роскошью и его целесообразность отрицалась.

В противовес этому большое внимание спартанские власти уделяли хоровому пению. Уже древними философами было замечено, что «ритм и мелодия содержат в себе ближе всего приближающиеся к реальной действительности отображения гнева и кротости, мужества и умеренности . а также прочих нравственных качеств.»[9]. Хором пели мальчики в агелах, мужчины на праздниках, воины на поле боя. Музыка сплачивала людей, создавала настроение единства и силы и была возведена спартанцами до уровня культа. «В песнях было заключено своего рода жало, будившее мужество, нечто, увлекавшее душу восторженным порывом к действию»[10]. Все песни носили военный характер и были либо хвалебными, прославлявшие павших за Спарту, либо порицавшие трусов и призывающие к подвигу.

Грамота и музыка были единственными предметами, помимо физических упражнений, преподаваемые детям в период государственного образования. Таким образом мы видим, что в спартанских гимназиях большого внимания ни наукам, ни искусству не уделялось. Однако это не дает право называть спартанцев «абсолютно безграмотными» по той причине, что они оказались невежественными только в тех областях знаний, которые не касались их военно-лагерного образа жизни. В области же воспитания силы тела и духа и других вопросах, связанных с военной политикой государства (куда спартанское правительство отнесло также граматику и музыку, полностью милитаризовав эти науки и подчинив их своим целям), спартанцев упрекнуть в невежественности нельзя.

***