Одной из наиболее актуальных тем в микроистории в настоящее время является проблема частной жизни и места конкретного человека в системе общественных отношений и в частности места и роли в обществе женщины.

В последнее время появляется ряд интересных публикаций о видении частной жизни женщин на основании различных источников. В этом отношении берестяные грамоты, открытые впервые экспедицией профессора А.В.Арциховского в Новгороде Великом в 1951 г, являются интереснейшим, но ещё мало изученным источником для изучения частной жизни женщин древнего Новгорода.

Всего со времени открытия первой берестяной грамоты было найдено около восьмисот грамот, датируемых XI-XV веками. Подавляющее большинство берестяных грамот – это частные письма, посвященные различным делам повседневной жизни новгородцев. Значительная часть грамот либо адресована женщинам, либо написана ими самими, либо содержит упоминание о них. На основании этих грамот можно составить яркое представление о том, какое место и роль в жизни новгородского общества принадлежали женщине.

Фигура женщины на фоне всей жизни древнего Новгорода XII – XIV вв. по берестяным грамотам выглядит очень значительно и объемно. Её участие заметно во всех сферах новгородской жизни: и на семейно-бытовом уровне, и во внесемейных отношениях в деловом “мужском мире”. И в каждой из этих сфер новгородка принимала активное участие, имела своё лицо, свои интересы.

То, что женщина являлась юридически грамотным и ответственным перед законом лицом, подтверждает ряд грамот. Женщина могла обратиться за помощью к судебному исполнителю в том случае, если были нарушены её права в сфере семейных отношений, т. е. когда она терпела притеснения от кого-либо из членов семьи.

Так, Гостята в грамоте № 9 расценивает действия своего мужа, который прогнал её, как явно противозаконные. Причём акцент делается Гостятой на тот факт, что муж присвоил её имущество (приданное). Т. о., Гостята предъявляет прежде всего материальные претензии к своему мужу относительно её имущества. Февронья же в грамоте № 415 потерпела моральный и физический ущерб от пасынка, избившего её. И она с юридической точки зрения тоже права, т. к. ряд статей “Русской Правды” определяют наказание различными штрафами за рукоприкладство и избиение (Зализняк, 1995).

Но если мужчины-новгородцы первоначально старались решить все экономические и юридические конфликты между собой, не вынося дела на суд, то для женщины такой способ отстоять свою правоту, не прибегая к помощи суда, был практически не приемлем по причине субъективно- предвзятого отношения к ней. Поэтому оптимальным способом восстановить справедливость для неё было обращение к судебному разбирательству. Многие новгородки сами предлагали придать делу судебную огласку, дабы при свидетелях выяснить истинное положение дел: кто прав, кто виноват.

Так, Анна, обвиненная в поручительстве за своего зятя и вынужденная заплатить вместо него штраф, с полным сознанием своей невиновности, требует от обвинителя Коснятина при свидетелях доказать её преступление (грамота № 531). Но особенно задело женщину то, что Коснятин оскорбил нецензурными словами саму Анну и её дочь. Наказание же за оскорбление горожанки предусмотрено Церковным Уставом Ярослава (XV в.) в размере трёх гривен серебра (Зализняк, 1995).

Нежка в грамоте № 644, добиваясь получения заказа у ювелира Завида, предполагает, что он считает её своей должницей. Нежка ничего не доказывает Завиду, но предлагает для выяснения истины прислать к ней судебного исполнителя, который бы расставил всё на свои места (Зализняк, 1995).