Нам неизвестно, как сегодня в родном училище обстоят дела с этой «великой идеей» сделать всех композиторами. Хотелось бы верить, что никак. Любой трезвомыслящий человек понимает, что невозможно научиться композиции, композитором можно только быть. Родиться.

Изучить же можно лишь определенные приемы; учась, можно совершенствовать свой стиль, свое мастерство. Но как можно учить человека композиции только потому, что он вознамерился быть музыковедом?!

На композиторском факультете не учат быть композитором, там композиторам лишь помогают обрести себя. Точно так же, как в литературном институте не учат быть писателем, а в академии художеств — быть художником. Все ли это понимают? Не потому ли великие, по-настоящему ценимые творцы приходят, порой, в искусство из совершенно других областей, лишь со временем осознав свое истинное предназначение? Не от непонимания ли этих простых истин еще столь многими людьми нам приходится то и дело сталкиваться с бездарностями, ничтожествами и ремесленниками от искусства?!

Абсурдность идеи, допускающей саму возможность сделать из человека композитора, очевидна. Так почему же сегодня для многих все еще остается тайной за семью печатями невозможность сделать педагога из любого человека?!!

Не оттого ли мы (помимо всего вышеперечисленного) еще то и дело сталкиваемся с ремесленниками от педагогики, которые поверили в то, что можно научиться быть учителем?!! Не оттого ли множество покалеченных ими детей воспринимают музыкальную школу как самое суровое и жестокое наказание?!!

Ведь именно это и ведет в результате к принципиальному неприятию ими классики как таковой, а в конечном счете — к тому, что сегодня принято называть «падением нравов». Где уж тут ваше «общеэстетическое воспитание», господа методисты! Задумывались ли вы хоть раз об этом?!

Итак, нам ничего не оставалось делать, как прийти к ряду весьма и весьма критических (как язвительных, так и вполне чистосердечных, кричащих даже) выводов о том, к чему может привести бездумное навязывание идеи сделать каждого теоретика преподавателем (впрочем, здесь речь идет уже, пожалуй, обо всех будущих музыкантах, а не об одних лишь музыковедах).

Но существует ли выход из сложившейся ситуации?

3

…учеба не может дать того, что приобретается лишь с опытом…

Жизнь — лучший учитель…

А. Лагутин, известный методист*

Выход, безусловно, существует. Вернее, существует выбор: либо продолжать идти по «проторенной дорожке», обнаруживая в дальнейшем все более и более ужасающие перспективы, либо коренным образом пересмотреть свои взгляды на сегодняшнюю систему подготовки преподавателей.

Эту систему нельзя назвать гибкой, поэтому конкретные шаги по ее реформированию, очевидно, встретят жесточайшее сопротивление множества ее апологетов. Какими же будут эти шаги? Подробный ответ на этот вопрос явно выходит за рамки нашей работы, поэтому мы в самых общих чертах отметим лишь то, что нам представляется в высшей степени важным.

1. Ни одна из методик не может быть насильственно навязана какому бы то ни было музыканту или музыковеду «в рамках программы обучения». В связи с этим необходимо немедленно исключить из учебного процесса всю «обязаловку», так или иначе связанную с изучением методик. Если этого не сделать вовремя, многие абсурдные идеи (в том числе — описанные в нашей работе) имеют все шансы быть реализованными, что приведет к необратимым последствиям, и в первую очередь, — для того самого «общеэстетического воспитания подрастающего поколения».

2. Любая методика может рассматриваться лишь как помощь начинающему преподавателю, или же студенту, решившему посвятить свою жизнь педагогической деятельности. Следовательно, любая методика может преподаваться лишь как факультативный курс, посещаемый исключительно на добровольной основе. Такой курс не должен строго привязываться к тому или иному году обучения, его даже следует сделать открытым не только для студентов, но и для всех желающих, или хотя бы для тех, кто уже закончил данное учебное заведение, но желал бы его посещать. Таковой, между прочим, и была ситуация с преподаванием композиции в Гнесинском училище до описанного в предыдущей главе нововведения (вплоть до широкой открытости занятий для всех желающих у ряда педагогов).

3. Пора, наконец, признать, что эффективность работы преподавателя определяется не тем, какие программы, приемы и формы работы ему удалось «вдолбить» за время обучения. В первую очередь важно его искреннее стремление быть просветителем в детской и подростковой среде, умение и желание быть в ней авторитетом, бескорыстно любить, наконец, свою аудиторию. Мы же все больше сталкиваемся с тем, что нам навязывают совершенно неприемлемый «научный подход», который уже и так слишком сильно оторвался от реальности жизни, развиваясь исключительно «в тиши методкабинетов». Здесь нельзя не вспомнить знаменитый «примерный диалог преподавателя с учеником» в одном из схоластических «трактатов» по методике музыкальной литературы — диалог совершенно невероятный с точки зрения здравого смысла и повседневных реалий.*