Проблема интереса в обучении существовала, на протяжении всего исторического процесса развития педагогической мысли и школы. Средневековая педагогика вслед за философией своего времени провозглашала идеи аскетизма, отказа от земных радостей, считала проявления интереса греховным началом в человеке. Обучение, отягощенное догматизмом, схоластикой, атмосферой мистицизма, умерщвлением человеческих желаний, было мучительным испытанием для обучающихся.

В эпоху гуманизма педагогика выдвинула идею о привлекательном обучении, об учете интересов детей. В борьбе со схоластикой и аскетизмом средневековья великий чешский педагог Ян Амос Коменский на титульном листе «Великой дидактики» указал, что обучение должно быть «сокращенным, приятным и основательным», что организация и способы обучения должны доставлять детям «больше досуга, радостей и прочного успеха», чтобы «воспламенять в мальчике жажду знания пылкое усердие к учению». Хороший ученик, считал он, будет сгорать от нетерпения учиться, не боясь никаких трудов, лишь бы овладеть наукой. Он не будет избегать труда, он будет даже искать его и не бояться напряжения и усилий, будет ставить себе целью самое высшее, стремиться чему-нибудь научиться, подражая учителям и соревнуясь с товарищами. Эта прекрасная, удивительно точная трактовка Коменским роли интереса в обучении через века, не утратив своей педагогической силы.

Другое освещение получил интерес в теории естественного, свободного воспитания. Непосредственный интерес – вот великий двигатель, единственный, который ведет верно и далеко, писал Жан Жак Руссо в книге «Эмиль, или О воспитании». Жизнь возбуждает интерес ребенка, она наталкивает его на раскрытие явлений природы; на основе непосредственного интереса есть тысячи способов заинтересовать детей в измерении, определении, вычислении расстояний. Любопытство – характерная черта человека, оно возникает из естественных желаний, врожденных стремлений. Только опираясь на естественную природу ребенка, можно обеспечить его учение. Ненависть к феодальным отношениям в обществе, к феодальной системе воспитания, борьба за освобождение личности от оков феодализма привели Руссо к гипертрофии интереса в воспитании.

Полтора века спустя идеи свободного воспитания нашли свое выражение в педагогической системе Л.Н. Толстого, восставшего против современной ему школы. Он считал ее учреждением для мучения детей, которое лишает их главного удовольствия и потребности свободного движения. Школа коверкает ребенка, превращая его из существа жизнерадостного и любознательного, ищущего поучения как радостного в измученное, сжавшееся существо с выражением усталости, страха и скуки, повторяющее одними губами чужие слова на чужом языке. Л.Н. Толстой считал, что воспитание не исправляет, а портит людей, поскольку ребенок ближе каждого взрослого к тому идеалу гармонии правды, красоты и добра, до которого каждый взрослый в своей гордости хочет возвести его. Идеализация природы ребенка приводила Л.Н. Толстого к тому, что интересы детей в процессе обучения диктовали содержание учебного материала. Его взгляды были противоречивыми. На практике, как известно, Л.Н. Толстой опровергал некоторые свои утверждения. Он, конечно, воспитывал ребенка с ориентацией на развитие положительных черт его личности, но идеализация природы ребенка оставалась главным выражением его педагогической теории. Обличитель формализма, догматизма современной ему школы, знавший цену науки для формирования личности, он отрицал необходимость в школе системы знаний учеников. Подлинную науку в своей Яснополянской школе Л.Н. Толстой часто подменял случайными сведениями, подчиненными интересам детей. Теория свободного воспитания была исторически оправдана как борьба за права ребенка, за свободу личности, но подчинение процесса обучения интересам детей, отказ от системы знаний нередко вызывали отрицательное отношение к педагогическим взглядам Л.Н. Толстого.